«Я люблю женское внимание»
Напряженный, серьезный, интеллектуальный, злой – от этих ярлыков актер Ирфан («Кхан» он отбрасывает) хотел бы себя избавить, и побыстрее, потому что ему не нравятся ярлыки, которые в жизни ему не соответствуют. Сумеет ли его следующий фильм Charas / Экспедиция в Гималаи это провернуть?
Твой Charas выглядит интригующе. Как тебе жилось с золотыми волосами?
Я всегда хотел отойти от себя и своей энергии, мне понравилось. Потому что мне наскучило мое лицо. Так бывает, когда слишком часто видишь себя в зеркале и на экране. У нас, у актеров, есть дурацкая привычка постоянно смотреться в зеркало, и окружающих это обычно раздражает. Но мы это делаем, потому что помним о своем лице.
Станет ли Charas / Экспедиция в Гималаи идеологическим фильмом, как Haasil / Сила духа?
Нет, не станет. Это чистое развлекалово: проходной приключенческий триллер о наркоканалах. Haasil был куда более личным фильмом из-за Тишу (режиссер Тигманшу Дхулиа) и он был основан на его студенческой жизни в Аллахабаде. Charas не имеет личной подоплеки, он в большей степени ориентирован на то, чтобы доставить удовольствие зрителю.
Говорят, Тигманшу мечтает снимать тебя в каждом своем фильме...
Это так мило с его стороны, я не против. Мы оба из НШД (Национальной школы драмы) и за эти годы профессионально отлично сработались. Режиссер и актер очень легко приобретают собственнические чувства по отношению друг к другу. До начала съемок актер не знает, как на экран будет переведен сценарий. Посмотрев фильм и увидев, как режиссер рассказал свою историю и показал его, актер влюбляется. Режиссер же становится собственником, когда у него на уме что-то есть и актер умело это выдает на камеру. Я всегда это чувствовал по отношению к Асифу (Кападиа), режиссеру моего фильма «Воин», получившего награду, Вишалу (Бхарадваджу) и Тишу. С Тишу все по-другому, потому что он дал мне место в киноиндустрии. Моя работа нравилась всем, но роль, что он дал мне в Haasil, и то, как он меня показал, все изменили. Он может со мной соглашаться или не соглашаться, но я всегда буду ему благодарен.
Когда ты учился в НШД, всегда был такой отстраненный. Что-то изменилось?
Очень. Понимаете, я из маленького городка, мне нужно было время, чтобы привыкнуть к жизни в мегаполисе. К тому же, на меня тогда оказывалось огромное давление: за три года я должен был научиться играть, а этого не случилось. Это процесс нескончаемый. Я был достаточно наивен, чтобы думать, что вот приду в НШД и научусь играть. Порой это давление доходило до маразма. Но это и мои усилия. Мне нужно время, чтобы раскрыться перед людьми и почувствовать себя комфортно. Но я не такой напряженный и интеллектуальный, каким меня видят. Так было бы очень скучно жить.
Тогда какой ты?
Я страстный, стеснительный, ленивый, упрямый. Когда я только приехал сюда, на экране у меня был имидж чувствительного и закомплексованного человека, и я думал: о Боже, я не такой чувствительный, как обо мне думают. Но когда мне предложили отрицательную роль, я просто насладился ею. Немного роскоши, немного высокомерия… и за мной закрепились отрицательные роли. На самом деле, у меня проблема с любым ярлычком и имиджем. Во мне есть много других граней, я могу не только пугать людей. Мне нравится и комедии играть. К примеру, мне нравятся фильмы Мехмуда.
Но такое впечатление, что тебе неудобно смеяться на экране.
Смеяться на экране мне очень сложно. Превращается в механический процесс, не спрашивайте почему. У Амджада Кхана после Sholay было то же самое. Хватит. Больше никаких негодяев. Бедная моя карьера! В своем новом проекте Dubai Returned, комедии, я на экране очень серьезен, но зритель будет хохотать, глядя на меня. А вот смеяться на экране мне будет трудно. Это профессиональный вызов
А что еще будет для тебя профессиональным вызовом?
На самом деле не знаю. Вообще-то я не хочу бросать себе как актеру вызов и делать что-то, что у меня не получится. К примеру, роли влюбленных, в духе Риши Капура. Я не хочу принуждать себя делать это, просто чтобы что-то доказать. Я не хочу никому доказывать, что могу все. Но я хочу сделать что-то необычное. Моя главная роль в новом проекте Пуджи Бхатт – это нормальный, приземленный мужчина, который оказывается совершенно сбит с пути, когда влюбляется. Потом будет Dubai Returned, очень милый фильм режиссера Адитьи Бхаттачарья. Я играю парня в духе «Тупой, еще тупее». Я отнесся несколько скептически к тому, что получится из фильма, но только что посмотрел отснятое и думаю, что о нем будут говорить не меньше, чем о «Воине» и о Maqbool.
Но Макбула ты несколько переиграл. Это было сделано специально?
Да, я должен был. История настолько пронзительна, что я не мог подниматься над своим героем. Это бы значило, что я пытаюсь бежать впереди истории. Мне неприятно видеть, как некоторые актеры в своих фильмах пытаются это делать. Идеальный пример – Дэниел Дэй Льюис. Он удивительный актер, но мне всегда кажется, что он пытается бежать впереди истории – к примеру, как в «Бандах Нью-Йорка». Актер должен подчиняться сюжету, чтобы он лучше получился. В Maqbool это бы сказалось на качестве. Я не хотел портить мощь сюжета. В фривольной истории можно не бояться это делать.
И Maqbool, и Haasil / Сила духа не сумели привлечь зрителей. Сегодня, выбирая проекты, ты задумываешься об их кассовости?
Да, я сознательно над этим работаю. Я перестал соглашаться на роли, даже если они интересны. Сперва я задаю себе вопрос: «Будет ли этот фильм увлекательным?» Вот, например, Ишан Триведи, режиссер моего нового проекта Sapna Hai: он пришел ко мне с фантастической идеей. Фильм нам обоим принес бы признание критиков. Но я знал, что фильм не будет иметь успеха, потому что он слишком темный. И я отказался. Зрителям нужны интеллектуальные темы, но в ограниченном количестве. Невозможно снять чисто интеллектуальный фильм и ждать, что зрители кинутся раскупать билеты, пойдут на него несколько раз, сделают его успешным. Точно так же я не могу сниматься в чисто поверхностных фильмах, без всякого смысла, проходных фильмах. Что до Maqbool, то мне говорили, что он окупил свои затраты. Да мы и не ждали, что он будет иметь успех по всей Индии.
Кстати, после Maqbool / Макбул тобой грезят некоторые женщины. Тебе нравится внимание?
О, я его люблю. Когда я впервые смотрел Maqbool, то инстинктивно почувствовал, что понравлюсь им. И понравился. Я пришел в киноиндустрию и должен нравиться женщинам. Но уже слишком поздно, я женат! Таким всегда было мое поведение. Пока чего-то отчаянно хочешь, не получаешь. Но я счастлив, что хотя бы теперь получаю внимание женщин. Я хочу больше сниматься в романтических фильмах, которые привлекут новых женщин!
Тогда тебе должно нравиться сниматься в любовных сценах!
О, так не пойдет. К примеру, в Maqbool наша с Табу любовная сцена была написана так, что в ней слышен накал страсти после дней голодания и поддевания. Она была описана так: «Они всю ночь занимались любовью до слез в глазах». Но на экране такой интенсивности не видно, потому что сложно перед камерой совершенно отключиться от своих комплексов. Разве что быть концептуально чистым, как там у них, за границей, где режиссер, актер и ситуация думают созвучно. Плюс для нас, мужчин, это неудобно. Помню, у меня была любовная сцена, и моей партнерше в ней было ужасно некомфортно. Как только я это почувствовал, мне тоже стало некомфортно. Перед камерой себя нельзя заставить. Нет ничего более раздражающего, чем играть интимную сцену, ничего не чувствуя!
Как твоя жена смотрит на то, как женщины проявляют по отношению к тебе свое внимание?
Она относится к этому совершенно спокойно. Наверное, 15 лет, что мы провели вместе, - это мера моего измерения. Она даже не чувствует неуверенности и у нее сейчас нет для этого причин. В конце концов, я не могу в одночасье измениться. Она бы забеспокоилась, только если бы я встал в 2 ночи и начал кому-то слать sms-ки. Но до этого пока не доходило.
Но соблазн, конечно, велик?
Да, признаю, соблазн есть. Я поворачиваюсь к нему лицом и встречаю, потому что не верю, что его можно обуздать. Если чего-то действительно, действительно хочешь, лучше с этим не бороться, а просто перерасти. Какое-то время живешь с этим чувством, а потом оставляешь его позади.
Haasil – Сила духа
Sholay – Месть и закон